 |
 |
|
|
Заграница. Первые впечатления.
Привет! Путешествовала я, знаете, не то чтобы много, но приключилось со мной всякого на книгу, не меньше. А пока не сподобилась я ту книгу написать, решила с вами поделиться. Первая моя поездка была во Францию, по школьному обмену. Уж не знаю, есть ли сейчас такое, а тогда это был подарок небес и только для избранных. Я училась в мажорской школе с углубленным изучением французского языка, поэтому с избранностью особых проблем не было. Правда, не с моей личной. Своей очереди принять гостью из вожделенной Франции с тем, что бы потом отправиться к ней, я ждала года три. Помню, вышла тогда в одной газете статья о таких вот поездках, и сопутствующего бреда в виде инструкции на тему "чего с собой брать и как себя вести". Из всей статьи только и помню, что рекомендованы для поездки "носки красивые". Но на тот момент возраст требовал как - то определиться с собой по жизни. (В смысле "кто ты, человек города в тумане?…") И вот я определила себя как панка и шокировала жителей своего городка бритым затылком и длинной, свисающей ниже подбородка и обесцвеченной перекисью, челкой. А перекись штука такая, она темные волосы плохо берет и челка моя, моя гордость и в каком то смысле флаг, цвет имела провинциально - желтый. Отвлеклась. О панках и носках. Оставив право щеголять в "носках красивых" своим одноклассницам, поборницам классического стиля в одежде, я прихватила с собой все хоть сколь - нибудь неформальное из своего гардероба. Получила от мамы денег - сорок долларов. (92 г., 1$- 60 р., з/п. - 300 р. Считайте сами) И отправилась в школу. Автобус до Шереметьева. Дьюти Фри только издалека. Уже почти заграница. (Плотная ассоциация с магазином "Березка", дальше витрины все запрет и тайна. Только для посвященных). Летели мы Эр Франс и, видимо поэтому, коробочка с едой была ничего себе, и мясо резалось и горошек выглядел жизнерадостно. Вообще первый полет на самолете - это как первая любовь - нахлобучивает сильно и забывается нескоро. Наконец, Женевский аэропорт. Летели мы изначально не в Париж, а в Ференей - Вольтер. Это Франция, но буквально тридцать минут пешком до Женевы. Два в одном. Восторг, соответственно, в квадрате.
Меня дружно встречает моя французская семья (папа, мама, две сестры), улыбаясь во все 32, и лепечет что - то в расчете на мое понимание. Расчет был неверным. Все время моего пребывания в Тридевятом царстве французская подруга; Клер по паспорту, но за немалые объемы звали мы ее между собой Клерихой; переводила мой французский на общепринятый. Она уже привыкла к фразам вроде: "Почему выходной никакие люди не на улице гулять?" Интересовало меня, почему в выходной улицы пустые, не гуляет никто. В родном - то мегаполисе днем в центре не протолкнешься.
По дороге домой семья меня порадовала: на сутки едем в Швейцарию, немецкую часть. У папиной главной начальницы сабантуй по поводу Дня Рождения. Я живо представила шашлыки на природе, но чуть позже о них так же живо пришлось забыть, ибо тетка эта - цивильная, ей вот так на брудершафт шашлыки жарить с подчиненными не пристало. (Там вообще никому ничего не пристало и не пристает. Первое негативное наблюдение).
Дома мы быстро перекусили. Еда вообще во всех поездках тема трогательная. Европейцы люди занятые, покупают в супермаркете полуфабрикаты, греют и в свое удовольствие питаются. Но это Франция, и на десерт - сыры. Сортов десять. Это не "Пошехонский" с "Российским", которые только по названию различались. А еще были йогурты. Как первый полет. (Смотри выше).
Так вот. Перекусимши и собрамшись…Мы сели в машину и поехали. Меня укачивало, и я то спала, то включала плеер. А "семья" все удивлялась, мол, чего это я не любуюсь красотами скоростной автострады. И обижались. Обижались они всю неделю. Потому как мое величество пребывало в депрессии и хотело домой. О чем я не преминула сообщать каждый день, перемежая сообщения патриотическими нападками. Что греха таить, за державу было обидно.
Приехали. Вечер. Альпы. Фешенебельный городок. Кукольный. Толком я так его и не увидела. Но вот гостиница! Полотенца под цвет кафеля. Мыло под цвет полотенец. Я так думаю, это был один из самых скромных номеров.
Переодевшись в более - менее вечерние наряды, мы спустились к обеду, чествовать папину начальницу. Как все торжественно! Но ведь и она не уборщица, поймите. Речи на английском в честь виновницы, подарки и аплодисменты. И первый и последний в этой поездке "живой" обед. Четко помню только десерт - пирожное с клубничным соусом. У меня опять восторг. А толстая буржуйская девочка эффектно бросает остроумную фразу: "Это что, кетчуп?" Все смеются, я ем. Девочка - дочура какого - то начальника, но я не знала. К тому же, что мне ихний французский начальник английского банка в Швейцарии! После обеда бурное общение. Меня знакомят с дядькой, который говорит по-русски. Но это он так думал и остальных убедил. И еще юный фат двадцати лет. Строит нам троим глазки и зовет в бар. Подруга моя к родителям, мол, отпустите и все такое. А они делают круглые глаза и говорят: "Нет!" Я тогда предлагаю прогуляться. Новое место. Хочу посмотреть. Я же турист, мне же все надо! Да и времени чуть больше девяти вечера. А у родителей опять глаза как у зайцев. И мы топаем в номер. На утро завтрак, круассаны и говорящий по-русски дяденька подходит ко мне, улыбается и интересуется: "Как Вы спила?" Я не понимаю. Какое там спила, если в бар не пущают. Потом вижу, речь о другом. "Ничего себе, хорошо, - говорю, - и простыни почти шелк" Раскланялся, ушел. Бассейн, обед, конфуз с предметами женской гигиены. Мамина фраза: "Ты Ирине скажи, пусть не думает, что мы всегда в таких гостиницах останавливаемся. С нами это буквально впервые после медового месяца" Господи, да я ничего и не думаю. Пять звезд хорошо, но тогда это была не моя тарелка. Я себя везде как сиротка чувствовала.
Мы вернулись домой. Скуш-ш-ш-но! С утра и до обеда колледж. Меня демонстрировали как достопримечательность: "Это русский панк!" Бальзам на душу, всеобщее непонимание и интерес как к жирафу в зоопарке. Единственное развлечение - столовка. Вход по пластиковым карточкам, соевые бобы, фрукты и йогурты. И вот, средь массы йогуртов и французов я узрела белокурого бога с голубыми глазищами. Светлый Бальдр, не иначе, вернулся на землю. Это любовь. Имя ей странное - Седрик. По-русски лучше не произносить. Занятия всем надоели. Гуляем по городу и тусуем в супермаркете, дивясь тому, как ловко фернейские подростки выносят оттуда жвачку. Но каждую перемену я как штык в колледже. Хоть издали взглянуть в Его бездонные глаза. А ему, по ходу дела, эти девичьи взгляды сами понимаете… Тут еще какой-то прыщавый недоросль с легкой порослью на подбородке: "Я хочу с тобой встречаться!" Милое признание под общий истерический смех. Я пыталась как-то мягко ответить на его вопрос: "Что ты об этом думаешь?" "Думаю, что ты идиот!" - мягче не вышло. Надо было ответить вежливо, в том смысле, что мое сердце уже занято. Хотелось же, напротив, сказать: "Посмотри в зеркало!" Вышло среднее арифметическое.
Мы едем в Париж. На поезде. На два дня. Я жажду видеть Сакрекер, гулять по Елисейским полям. Но жажду утолить не суждено. Безумная тетенька, подвизавшаяся экскурсоводом, потащила нас на Эйфелеву башню пешком от молодежной гостиницы. Тоже, кстати, чудо что такое. Серым крашеная комната, четыре двухэтажных кровати по стенам. Туалет и душевая на весь коридор. Зато цены как в советской столовой.
На Эйфелеву башню поднялись на лифте на третий, он же последний, этаж. Еще немного вверх по лестнице. Куча фотографий: телеантенны и вид Парижа с высоты птичьего полета. Пленка почти закончилась. Как водится, несколько человек, в том числе и я, слегка отстали и заблудились. Спускаемся к лифту, вниз уже хочется. Ан нет! Нету лифта, едущего вниз, и все тут, хотя этаж последний и выше нас только звезды. Тут голос со спины: "Ребят, вы русские?" Первый и последний восторг по поводу встреченного за пределами Родины соотечественника. Фотографируемся, радуемся, а в глазах безысходность. Лифта нет. И пешком эти самые триста с лишним метров вниз. Какое-то хаотичное передвижение по городу. "Вот это Триумфальная арка. А там, - экскурсовод машет рукой в сторону, - Елисейские поля" Что же, и на этом спасибо. Была, видела. Потом тетка - оригиналка тащит нас в выставочный Центр Помпиду. Это же интересно - все коммуникации снаружи. Это ж какое удовольствие на эскалаторе подняться и спуститься, не заходя внутрь. А зачем?
Лувр. Но почти восемь вечера. Какая там Джоконда. Вот кусок пирамиды, а вот бинты от мумии неизвестного. Египетский зал, одним словом. Уже пора уходить. 
На следующее утро водная прогулка по Сене до острова Сите. Нотр Дам. Наша группа вслед за остальными длинной вереницей растягивается по винтовой лестнице. Цель - смотровая площадка. Задача не из легких. Более чем среднего возраста учителя по пути краснеют, синеют и вообще с трудом взбираются на каждую ступеньку. Правильно. Нечего французскими винами всю ночь злоупотреблять.
На Нотр Даме осмотр Парижа заканчивается. Ну, не то чтобы… Учителя наши в этом Париже уже все видели. Им бы по магазинам. Чего с нами таскаться. И нас отпускают на некоторое время. Ходите, смотрите. Мы ходили, смотрели, разбившись на группки. Уж кто где был, не помню. Я сидела в парке. В условленное время в условленном месте встречаемся. У всех какие - то покупки. Самая молодая учительница делится радостями и трудностями покупки мясорубки. Тяжело было тупым продавцам, пусть и на неплохом французском, объяснить "что есть котлета". А две девочки в слезах и истерике. Не приведи Господь украли у них чего? Или еще как обидели? И да, и нет. Они зашли в магазин игрушек. "Бедные русские дети. Они ничего подобного не видели!" Вот как можно за нацию переживать.
И последняя безумная погоня по метро. Только бы успеть! Только бы успеть! А куда? Посмотреть, где тусуются парижские панки. Еще один подарок от экскурсовода. Все! Весь Париж.
Мы снова в Ферней - Вольтер. В "моей" семье традиция в воскресные дни вечером смотреть фильмы, взятые в прокате и ужинать. Или наоборот. Фильм они взяли хороший - "Вестсайдская история". Но на английском. Вся семья рыдает над фильмом, а я нет. Мне стало стыдно. Но не на долго.
На следующий день поездка в Альпы. Сухой паек в рюкзак, теплая куртка, а вот с теплой обувью напряг. Хорошо. Обуваю китайские кроссовочки и еду. В автобусе происходит дележ обуви. Учителям непременно. Кости старые (пардон), мерзлявые. А мне этих…луноходов не хватило. В итоге мы дружно штурмуем горы на фуникулере, а учителя остаются внизу, в городе. Им горные красоты до лампочки. Помню эту поездочку до сих пор, мерзла как пельмени в морозилке.
Возвращаемся, а в колледже скандал. Крадет кто-то, понимаешь, калькуляторы из рюкзаков. А чего долго думать кто? Вона русских сколько. (Виновного потом нашли. Но осадок остался) Но это с одной стороны, с другой - русский язык любят. В холле колледжа объявление о матче баскетбольных команд: "Ферней" и "П..да" - кривыми буквами, но без ошибок.
Светское развлечение - женевский театр, постановка мольеровского "Тартюфа". Дамы в длинных платьях и куча бижутерии. Откуда мне было знать, что каждая из них стоит как карета для особых случаев Британской королевы.
Еще раз о еде. Особо здесь выделяется тема супов. Нет у них ни щей, ни похлебки. И вот добрая французская мама чего-то такое сварила. Цвета крокодильей кожи и шкурка от киви плавает. На вкус еще хуже. Но вот сыры с той поездки люблю беззаветно.
И последняя милая шутка от французских подруг. В день отъезда мне всучили адрес, принадлежащий якобы Седрику, и сказали: "Напиши!" "Зачем?" - спрашиваю. "Но ведь амур, тужур!" Нет, думаю, не стану писать, непонятный адрес. И имя меня смутило. Не то имя. "Это, - говорят, - имя его отца" Подвох какой-то. И писать не стала.
Поездка закончилась. Аэропорт. Фотографии. Объятия. Поцелуи. Сопли и слезы. У меня создалось впечатление, что этих милых людей я больше не увижу. И правильное, надо сказать, было впечатление.
Автор: Ирина Птица
Дата добавления: 09.07.2000
|
|
|
|
|
